Русские философы, общественные и государственные деятели.

К.Н. Леонтьев в своих воззрениях стремился соединить строгую религиозность со своеобразной философской концепцией, где проблемы жизни и смерти, восхищение красотой мира переплетаются с надеждами на создание Россией новой цивилизации. Свою теорию он называл "методом действительной жизни" и полагал, что философские идеи должны соответствовать религиозным представлениям о мире, обыденному здравому смыслу, требованиям непредвзятой науки, а также художественному видению мира.

Леонтьев Константин Николаевич (1831-1891 гг.), философ, писатель, публицист. Родился в селе Кудиново Калужской губернии. В 1850 г. поступил в Московский университет на медицинский факультет, который окончил в 1854 г. С 1854 по 1856 г. был военным лекарем, участвуя в Крымской войне. Начал заниматься литературной деятельностью и написал несколько повестей и романов в т.ч. "Подлипки", "В своём краю". В 1863 г. Леонтьева назначают секретарём консульства на остров Крит и он около 10 лет находится на дипломатической службе. В этот период сформировались его социально-философские взгляды и политические симпатии, склонность к консерватизму и эстетическому восприятию мира. В 1871 г. Леонтьев переживает глубокий духовный кризис, вызванный противоречиями в литературных притязаниях на известность между ним и Л. Толстым, у которого вышла "Война и мир", буквально оттеснившая литературный труд Леонтьева. Он оставляет дипломатическую карьеру и принимает решение постричься в монахи, с этой целью подолгу бывает на Афоне, в Оптиной пустыни. В Николо-Угрешском монастыре провёл несколько месяцев как послушник, но не выдержал насмешек и издевательств монахов, которые посчитали его приход барской блажью. Монахом он станет только перед самой смертью. В 1891 г. Леонтьев заявил о себе как об оригинальном мыслителе, в написанных им в этот период работах: "Византизм и славянство", "Племенная политика как орудие всемирной революции", "Отшельничество, монастырь и мир. Их сущность и взаимная связь (Четыре письма с Афона)", "Отец Климент Зедергольм" и других.

Умер Константин Николаевич 13(24) ноября 1891 г . в Сер гневом Посаде, где и был похоронен.

Центральная идея философии Леонтьева - стремление обосновать целесообразность переориентации человеческого сознания с оптимистически-эвдемонистской установки на пессимистическое мироощущение. Первое и главное с чем мы сталкиваемся, размышляя о "вечных" проблемах, которые традиционно относят к компетенции философии и религии, - это всесилие небытия, смерти и хрупкости жизни, моменты вхождения и торжества которой неизбежно сменяются разрушением и забвением. Человек должен помнить, что Земля - лишь временное его пристанище, но и в земной своей жизни он не имеет права надеяться на лучшее, ибо этика со своими идеалами бесконечного совершенствования далека от истин бытия. Единственной посюсторонней ценностью является жизнь как таковая и высшие её проявления - напряжённость, интенсивность, яркость, индивидуализированность. Они достигают своего максимума в период расцвета формы - носительницы жизненной идеи любого уровня сложности (от неорганического до социального) и ослабевают после того, как этот пик пройден и форма с роковой неизбежностью начинает распадаться. Момент её наивысшей выразительности воспринимается человеком как совершенство в своём роде, как прекрасное. Поэтому красота должна быть признана всеобщим критерием оценки явлений окружающего мира. Больше залогов жизненности и силы - ближе к красоте и истине бытия. Другая ипостась прекрасного - разнообразие форм. И поэтому в социокультурной сфере необходимо признать приоритетной ценностью многообразие национальных культур, их несхожесть, которая достигается во время их наивысшего расцвета. Тем самым к теории культурно-исторических типов Н. Данилевского К. Леонтьев делает существенное дополнение, носящее эсхатологическую окраску: человечество живо до тех пор, пока способны к развитию самобытные национальные культуры; унификация человеческого бытия, появление сходных черт в социально-политической, эстетической, нравственной, бытовой и других сферах есть признак не только ослабления внутренних жизненных сил различных народов, движения их к стадии разложения, но и приближения всего человечества к гибели. Ни один народ не является, по мысли Леонтьева, историческим эталоном и не может заявлять о своём превосходстве. Но ни одна нация не может создать уникальную цивилизацию дважды: народы, прошедшие период культурно-исторического цветения, навсегда исчерпывают потенциал своего развития и закрывают для других возможность движения в этом направлении.

Леонтьев формулирует закон "триединого процесса развития", с помощью которого надеется определить на какой исторической ступени находится та или иная нация, так как признаки, сопровождающие переход от первоначального периода "простоты" к последующему - "цветущей сложности" и конечному - "вторичного смесительного упрощения", - однотипны:

• - на первой стадии некое национальное образование аморфно. Власть, религия, искусство, социальная иерархия существуют лишь в зачаточной форме. На этой стадии все племена почти неотличимы друг от друга;
• - на второй стадии - наибольшая дифференцированность сословий и провинций и власть сильной монархии и церкви, складывание традиций и преданий, появление науки и искусства. Это - вершина и цель исторического бытия, которая может быть достигнута тем или иным народом. Она также не избавляет от страданий и ощущения творящейся несправедливости, но, по крайней мере, это стадия "культурной производительности" и "государственной стабильности";
• - третья, завершающая стадия, характеризуется признаками, сопровождающими регрессивный процесс, - "смешением и большим равенством сословий", "сходством воспитания", сменой монархического режима конституционно-демократическими порядками, падением влияния религии и т.п.

Через призму закона "триединого процесса развития" Европа видится Леонтьеву безнадёжно устаревшим, разлагающимся организмом. В дальнейшем её ждёт упадок во всех сферах жизни, общественные неустройства, косность жалких мещанских благ и добродетелей.

Первоначально К. Леонтьев разделял надежды Н. Данилевского на создание нового восточнославянского культурно-исторического типа с Россией во главе. Россия, по Леонтьеву, стала государственной целостностью позже, чем сложились европейские государства, и своего расцвета она достигла в период царствования Императрицы Екатерины II, когда небывало возрос авторитет и сила абсолютизма, дворянство окончательно сложилось как сословие и начался расцвет искусств. Укрепление её исторических "византийских" устоев: самодержавия, православия, нравственного идеала разочарования во всём земном, изоляция от гибельных европейских процессов разложения - таковы средства задержать её по возможности на более долгое время на стадии культурно-исторического созидания.

Со временем Леонтьев всё больше разочаровывается в идее создания Россией новой цивилизации в союзе со славянским миром. Славянство представляется ему проводником европейского влияния, носителем принципов конституционализма, равенства, демократии. Вообще XIX в. становится для него периодом, не имеющим аналога в истории, поскольку влияние народов друг на друга приобретает глобальный характер, традиционный процесс смены культурно-исторических типов готов прерваться, что чревато "концом света", бедствиями, неизвестными доселе людям. Гибнущая Европа вовлекает в процесс своего "вторичного смесительного упрощения" всё новые нации и народности, что свидетельствует о появлении всеобщих смертоносных тенденций. Люди отуманены "прогрессом", внешне манящими технологическими усовершенствованиями и материальными благами, по сути, стремящимися ещё быстрее уравнять, смешать, слить всех в образе безбожного и безличного "среднего буржуа", "идеала и орудия всеобщего разрушения". Россия может на одно-два столетия продлить своё существование в качестве самобытного государства, если займёт позицию "изоляционизма", то есть отдаления от Европы и славянства, сближения с Востоком, сохранения традиционных социально-политических институтов и общины, поддержания религиозно-мистической настроенности граждан. Если же в России возобладают всеобщие тенденции разложения, то она будет способна даже ускорить гибель всего человечества и свою историческую миссию создания новой культуры превратит в апокалипсис всеобщего социалистического заблуждения и краха. Будущее человечество предстанет тогда в виде раздробленного существования однообразных отдельных политических образований, основанных на механическом подавлении и объединении людей, неспособных уже породить ни искусства, ни ярких личностей, ни религий.

Леонтьев при всей своей склонности к укреплению "устоев" не был ортодоксальным теологом. Православие как религия "страха и спасения" не было в его представлении единственной силой, способной спасать и сохранять. "Культурородной" и социально-организующей была для него любая государственная религия - мусульманство, католицизм и даже язычество, возвращающие членам общества мистический настрой. Незадолго до смерти он писал В. Розанову, что и всемирная проповедь Евангелия, по его мнению, может иметь последствия, аналогичные результатам современного "прогресса": стирание культурно-исторических особенностей народов и унификацию личностей.

В философском наследии Леонтьева присутствуют два равновеликих центра притяжения:

• - во-первых, культура, произрастающая в недрах государственно оформленной социально-исторической общности;
• - во-вторых, человек с "бесконечными правами личного духа", способный ниспровергать установления, обычаи и противоборствующий историческому року.

В зависимости от того, какая идея превалировала, мысль его приобретала черты идеологии тоталитарного типа либо превращалась в предтечу философии экзистенционализма, с принципами абсолютной свободы человеческого духа и неподвластности его стихиям мира. Возникали и иные идеи.

В целом мировоззрение К.Н. Леонтьева, отдельные его взгляды повлияли на развитие философии в России, формировании собственных идей B.C. Соловьёва, H.A. Бердяева, СН. Булгакова, П.А. Флоренского и других мыслителей.

Родился 13 января 1831 года в селе Кудинове Мещовского уезда Калужской губернии в семье Николая Борисовича Леонтьева - дворянина средней руки; мать - Феодосия Петровна - происходила из дворянского рода Карабановых. Был младшим, седьмым по счёту ребенком в семье Леонтьевых. Первоначальное образование получал дома, у матери.

В 1841 году поступил в Смоленскую гимназию, а в 1843 году - в качестве кадета - на воспитание в Дворянский полк. Из полка Леонтьев был уволен по болезни в октябре 1844 года. В том же году он был зачислен в третий класс Калужской гимназии, которую он окончил в 1849 году с правом поступления в университет без экзаменов. Поступил в ярославский Демидовский лицей, откуда в ноябре того же года перевёлся в Московский университет на медицинский факультет.

В 1851 году написал своё первое произведение - комедию «Женитьба по любви». После этого познакомился с И. С. Тургеневым, который дал положительный отзыв о пьесе. Однако она не была опубликована, так как её не пропустила цензура.

В 1854 году, досрочно получив диплом, отправился добровольцем в Крым в качестве батальонного лекаря. 10 августа 1857 года уволился с военной службы и возвратился в Москву. В 1859-1860 годы занимал место домашнего врача в поместье Арзамасского уезда Нижегородской губернии у барона Розен. В конце 1860 года переехал в Петербург и поселился у брата Владимира Николаевича.

В 1861 году возвратился в Крым, в Феодосию, где женился на Елизавете Павловне Политовой, дочери греческого торговца (впоследствии она страдала умопомешательством). Оставив жену в Крыму, приехал в Петербург, где в это время выходил его первый большой роман «Подлипки». Второе большое произведение - роман «В своём краю» (1864). Порвал с модным тогда либерализмом и стал убеждённым консерватором.

В 1863 году поступил на службу в Министерство иностранных дел; 25 октября того же года назначен драгоманом русского консульства в Кандии, на острове Крит. С жизнью на Крите связаны восточные рассказы Леонтьева («Очерки Крита», повесть «Хризо», «Хамид и Маноли»).

После инцидента (ударил хлыстом французского консула за оскорбительный отзыв о России), в августе 1864 года был назначен исполняющим обязанности консула в Адрианополе, где прослужил два с лишним года. После непродолжительного отпуска в Константинополе, в 1867 году получил пост вице-консула в Тульче.

В 1868 году была опубликована его статья «Грамотность и народность», получившая одобрение посла в Константинополе Н. П. Игнатьева, слывшего славянофилом. В это же время работает над обширной серией романов «Река времён», которая охватывала русскую жизнь с 1811 по 1862 годы; большая часть рукописей была позднее уничтожена им.

Через год был назначен консулом в албанский город Янину, климат которого, однако, отрицательно сказался на его здоровье; был переведён на пост консула в Салоники. Его готовили к должности генерального консула в Богемии. Но в июле 1871 года он заболел болезнью, которую он принял за холеру. Когда смерть казалась ему неминуемой, он увидел икону Божией Матери, которую ему подарили афонские монахи; он дал обет Богородице, что в случае выздоровления, он примет монашество. Спустя два часа он почувствовал облегчение.

Сразу после того, как болезнь отступила, он отправился верхом через горы на Афон, где он оставался до августа 1872 года; намеревался исполнить своё обещание и стать монахом, но афонские старцы отговорили его от такого шага.

В 1872-1874 годы жил в Константинополе и на о. Халки; в тот период раскрыл себя как публицист («Панславизм и греки», «Панславизм на Афоне»). К этому же времени относится его работа «Византизм и славянство», а также роман «Одиссей Полихрониадес».

В 1874 году возвратился в родное Кудиново, которое нашёл в запустении. В августе совершил первую поездку в Оптину пустынь, где встретился со старцем Амвросием, к которому имел письмо от афонских монахов, и познакомился с о. Климентом Зедергольмом.

В ноябре 1874 года поступил послушником в Николо-Угрешский монастырь под Москвой, но уже в мае 1875 года снова отправился в Кудиново.

В 1879 году принял предложение князя Николая Голицына и приехал в Варшаву, где стал сотрудником газеты «Варшавский дневник». В газете опубликовал ряд статей, преимущественно на общественно-политические темы. Год спустя был вынужден оставить работу в издании, которое не смогло выбраться из финансовых трудностей.

В ноябре 1880 года поступил на службу в Московский цензурный комитет (предложение было получено от его друга Тертия Филиппова ещё в 1879 году); в должности цензора прослужил шесть лет.

В это время писал сравнительно мало (роман «Египетский голубь», статьи «О всемирной любви», «Страх Божией и любовь к человечеству»). В 1885-1886 годы выходит в свет сборник его статей «Восток, Россия и Славянство».

В 1883 году Леонтьев познакомился с Владимиром Соловьёвым.

Осенью 1887 года переехал в Оптину пустынь, где снял у ограды монастыря двухэтажный дом, куда перевёз старинную мебель из своего родового имения и свою библиотеку. В начале 1890 года у него в гостях был Л. Н. Толстой, который провёл у него два с половиной часа, ушедших на споры о вере. В Оптиной пишет работы: «Записки отшельника», «Национальная политика как орудие всемирной революции», «Анализ, стиль и веяние» и др.

23 августа 1891 года в Предтечевом скиту Оптиной пустыни принял тайный постриг с именем Климент. По совету старца Амвросия покинул Оптину и переехал в Сергиев Посад.

12 ноября 1891 года скончался от пневмонии и был похоронен в Гефсиманском скиту Троице-Сергиевой Лавры близ храма Черниговской Божией Матери.

Философия К.Н.Леонтьева

Антропологические воззрения

В своей антропологии К.Леонтьев выступает резким критиком абсолютизации человека, характерной секулярной культуре. В современной Европе, по мнению мыслителя,

К.Леонтьев указывает на то, что европейская мысль поклоняется не личности, достигшей особой степени развития, но просто индивидуальности всякой, и всякого человека желает сделать равноправным и счастливым. Такая мораль Леонтьевым отвергается. Ей он противопоставляет иную мораль: Леонтьев утверждает движение к Богочеловеку, путь к которому, по мнению мыслителя, не лежит через эвдемонизм.

Согласно Н.А.Бердяеву, мораль К.Леонтьева - есть

Согласно воззрениям мыслителя, большей частью человеческие помыслы социально опасны, а потому свободу человека должно уравновешивать различными политическими и религиозными институтами. В этом Леонтьеву созвучно консервативное человекопонимание, так называемый антропологический пессимизм. Однако, леонтьевское охранительство имеет своей особенностью ярко выраженную религиозную окраску.

Взгляды и убеждения

Леонтьев считал главной опасностью для России и других православных стран либерализм («либеральный космополитизм») с его «омещаниванием» быта и культом всеобщего благополучия, выступал против эгалитаризма («бессословности»), «демократизации». Проповедовал «византизм» (церковность, монархизм, сословная иерархия и т. п.) и союз России со странами Востока как охранительное средство от революционных потрясений.
Повести, литературно-критические этюды о Л. Н. Толстом, И. С. Тургеневе, Ф. М. Достоевском.

На почве эстетизма и преклонения перед «личностью» Леонтьев сошёлся с Ницше.

Делил человечество на культурно-исторические типы, проходящие в своем развитии определённые стадии: юности, зрелости и т. д.

Интересовался социалистическими учениями: читал П. Прудона и Ф. Лассаля; предрекал европейской цивилизации политическую победу социализма, описывая его в виде «феодализма будущего», «нового корпоративного принудительного закрепощения человеческих обществ», «нового рабства».

В греко-болгарском конфликте, который был одним из ключевых вопросов Восточной политики для России в 1860-е-1870-е, полагал, что Вселенский Патриархат («фанариотское» духовенство) стоял на канонически безупречных позициях, в то время как болгары отошли от единства со вселенской Церковью.

Сочинения

• Одиссей Полихрониадес, роман (1874)

Библиография

• Емельянов-Лукьянчиков М.А. Иерархия радуги. Русская цивилизация в наследии К.Леонтьева, Н.Данилевского, О.Шпенглера, А.Тойнби. М., Русский мир, 2008, 700 с.
• Бердяев Н.А. Константин Леонтьев. Очерк из истории русской религиозной мысли // Бердяев Н.А. Константин Леонтьев. Очерк из истории русской религиозной мысли. Алексей Степанович Хомяков. - М.: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2007.
• Гоголев Р.А. "Ангельский доктор" русской истории. Философия истории К.Н.Леонтьева: опыт реконструкции. - М.: АИРО - XXI, 2007.

Политическая философия К.Н.Леонтьева

План

Константин Николаевич Леонтьев (1831 -1891) родился в 1831 г. в небогатой семье в родовом поместье в Калужской губернии. Мать философа - властная, верующая женщина оказала большое воздействие на воспитание сына, его детство прошло в патриархально-религиозной атмосфере. Своего отца он почти не помнил.

Большое значение для становления Леонтьева как писателя имело знакомство в 1851 г. с И.С. Тургеневым, ставшим его наставником и другом на долгие годы - до их разрыва в 70-х гг. по политическим причинам. (Тургенев был либералом с демократическими симпатиями, был сторонником медленных реформ, приближающих Россию к странам Запада).

В 1850-1854 гг. был студентом медицинского факультета Московского университета.

С 1854 по 1856 г. был военным лекарем, участвуя в Крымской войне.

Политические взгляды Леонтьева в это время представляют собой аморфный (неопределенный, бесформенный) либерализм. «Я смолоду имел глупость тоже либеральничать (вполне искренно, и это-то и глупо)!».

В 1860 г. он принимает решение отправиться в Петербург, чтобы сказать людям новое слово, открыть им глаза на красоту жизни, которой они обычно не замечают. Он прибывает в столицу, где с восторгом встречает манифест 1861 г., который, по его мнению, должен был открыть эру новой жизни в России, способствовать укреплению ее своеобразия и самобытности.

1861 г. - год духовного разочарования Леонтьева: его эстетических взглядов не понимали окружающие, были трудности с публикациями сочинений, самое главное, были обмануты его надежды на особое постреформационное развитие России, которая стремительно теряла свои отличия от Запада. Рост нестабильности в обществе, неудовлетворенность предлагаемым демократами общественным идеалом меняют его идейно-политическую позицию, вызвав в 1864 г. разрыв с либерализмом. Константин Николаевич Леонтьев становится убежденным консерватором.

В 1863 г. он поступает на службу в Министерство иностранных дел (Азиатский департамент). Однако вскоре произошел инцидент, когда Леонтьев ударил хлыстом французского посла за оскорбительный отзыв о России. Леонтьева снимают с должности и назначают исполняющим обязанности консула в Адрианополе (1864).

Он отправляется на Восток, в балканские владения тогдашней Османской империи. Восток производит на Леонтьева неотразимое впечатление, там у Леонтьева происходит окончательное оформление резко негативного отношения к Европе.

Леонтьев привозит с собой рукопись «Византизм и Славянство», и именно в этом произведении отражаются его социально-политические идеи. Работа написана в 1873 г.

После написания работы Леонтьев приходит к твердому убеждению в необходимости осуществить «реакцию» в России для ее спасения от «гниющего Запада».

Реакция - движение за сохранение и укрепление существующих порядков и подавление любых революционных сил. Крайне консервативное течение, стремящееся восстановить давно отжившие общественные институты.

В работе Леонтьев также составляет так называемый рецепт спасения России.

Если посмотреть на принадлежность Леонтьева к какому-либо общественному движению, можно увидеть, что везде он был «белой вороной». (С государственниками его разделяли противоположные позиции по греко-болгарскому церковному вопросу и отношению к славянству, со славянофилами - разное отношение к гуманизму и свободе.) Мешали контактам и некоторые черты характера Леонтьева, его претензии на роль идейного лидера консервативного лагеря. У него были очень сложные взаимоотношения с рядом консерваторов.

Взять хотя бы его отношения с М.Н. Катковым, бывшим в те годы неофициальным выразителем взглядов правительственных кругов. Леонтьев негативно его воспринимал, что было обусловлено не только впечатлениями от их сотрудничества в опубликовании своих произведений, но также Леонтьев низко оценивал и человеческие качества Каткова.

«Он умел свой колокол, в котором серебра было уж не так много, высоко и выгодно для акустики повесить. У него можно учиться ловкости и чутью, а не идеям. Ни в печати, ни даже в частных беседах я ни слова от него нового не слыхал. Все это я прежде его и тоньше говорил».

Казалось бы, что К.П. Победоносцев должен был заинтересоваться и поддержать Леонтьева (ненавистника либералов и нигилистов). Однако и его отпугнуло излишне бурное выражение чувств, слишком обнаженная в своей «реакционности» мысль Леонтьева. Как подметил Д.С. Мережковский, «человек последних слов, он сказал несказанное о русском государстве и русской церкви. Выдал тайну их с такой неосторожностью, что может иногда и союзникам казаться предателем».

В последние годы его жизни вокруг него сложился небольшой кружок учеников и почитателей его идей и таланта, однако, людей, не очень известных. Среди них можно назвать сотрудников «Московских ведомостей» Л.А. Тихомирова, Ю.Н. Говоруху-Отрока и В.А. Грингмута, молодого священника И. Фуделя, будущего редактора «Русского обозрения», поэта и публициста А.А. Александрова и ряд других юных воспитанников Катковского лицея.

Взаимопонимание с широкими кругами интеллигенции Леонтьев установить так и не смог, потому что относился к ней критически из-за ее подражательности Западу и «пошлого либеральничанья».

Неприятие леонтьевских политических взглядов в обществе, невнимание читателей к его литературному и публицистическому творчеству, хронические болезненные расстройства организма подорвали окончательно его здоровье. И в 1891 году он скончался недалеко от Троице-Сергиевой лавры.

Место, где было расположено кладбище, использовали под хозяйственные нужды, а о самом мыслителе надолго забыли... Только в конце 1991 г., к годовщине памяти Леонтьева, усилиями почитателей его таланта могила была восстановлена.

Философский трактат "Византизм и славянство" - самое знаменитое произведение К.Н. Леонтьева. При жизни Константина Николаевича она публиковалась трижды: в 1875г., а затем в 1876 и 1885 гг. Сам мыслитель придавал этой работе очень большое значение и ожидал, что этот трактат его прославит. Однако при жизни философа эта мечта не сбылось. По настоящему "заметили" и оценили его лишь в разгар Серебряного века.

К.Н. Леонтьев первым применил термин «византизм». Существенная часть византизма – самобытная национальная культура. Византизм – это основа будущего государственного устройства России. Укреплению русской государственности также будет способствовать православие.

Основные идеи произведения:

- «Византизм» как конкретный тип культуры (как цивилизация) противопоставляется «славизму» как аморфной, стихийной абстракции.

- «Славизм можно понимать только как племенное этнографическое отвлечение, как идею общей крови (хотя и не совсем чистой) и сходных языков. «Славизма» же просто не существует, а для расцвета России необходим византизм.

К основополагающим чертам византизма относятся самодержавие (царизм), православие (греческое христианство), коллективизм («сельский поземельный мир») и консерватизм. Помимо исторической Византии византизм на Земле воплощали «югославяне» и Россия.

Романо-германский мир («европеизм») отпочковался от Византии при Карле Великом (8 век) и сформировал собственные ценности: рыцарство, романтизм и «готизм».

Начала цивилизации определяются не кровью или языком, но совокупностью «религиозных, юридических, бытовых и художественных признаков».

«С какой бы стороны мы не взглянули на великорусскую жизнь и государство, мы увидим, что византизм, т.е. церковь и царь прямо или косвенно, глубоко проникают в самые недра нашего общественного организма. Сила наша, дисциплина, история просвещения, поэзия – одним словом, все живое у нас сопряжено органически с родовой монархией нашей, освященной православием, которого мы естественные наследники и представители во вселенной.

Византизм организовал нас, система византийских идей создала величие наше, сопрягаясь с нашими патриархальными, простыми началами, с нашим, еще старым и грубым в начале, славянским материалом. Изменяя, даже в тайных помыслах наших, этому византизму, мы погубим Россию.»

Рассматривая различные славянские народы, автор находит их общность скорее с соседними народами, чем между собой. (Чехи более похожи на немцев, а греки на болгар, чем чехи на болгар). Чехи утратили своё славянское.

«Для существования славян необходима мощь России. Для силы России необходим византизм. Тот, кто потрясает авторитет византизма, подкапывается сам, быть может, и не понимая того, под основы русского государства.»

Продолжительность жизни государств Леонтьев оценивает в 1000-1200 лет. На основании этого вывода Леонтьев предрекает Европе скорый упадок, черты которого проступают в образах "среднего человека" и "псевдогуманной пошлости". Однако "цивилизации обыкновенно надолго переживают те государства, которые их произвели".

Рецепт спасения России : в его основу он закладывает концепцию о трехступенчатой эволюции общества по аналогии с развитием организма, постепенно проходящего этапы юности, зрелости и старости, заканчивающейся смертью.

Леонтьев сформулировал закон возникновения, существования и гибели организма или явления, пребывающего во времени и пространстве. Он был твердо убежден, что все мировые процессы однородны и однотипны, все проходят три обязательных стадии развития:

стадию первоначальной простоты (эпического и патриархального);

стадию цветущей сложности, для которой характерны богатство, разнообразие и неравенство элементов;

стадию вторичного смесительного упрощения (однородность, равенство и предсмертная свобода).

Триединый процесс развития приобретает универсальный характер, так как ему подчинены «великие и всеобщие факты мировой эволюции»: все явления общественной, политической, художественной жизни - в этом перечне и народы Земли, целые государства и цивилизации, системы мироздания...

Проходя через вторичное смесительное упрощение, всякая система гибнет.

Однако из своей схемы Леонтьев исключил духовную сферу, к которой относит не только философию, но и религию: эти безусловные ценности не подвержены вынужденной гибели, вечность - основное их свойство.

Что касаемо российского государственного организма, для максимально возможного продления его жизни, необходим творческий возврат к традиционным русским истокам, выражаемым формулой «византизм».

Политические идеи:

Свою позицию Леонтьев определяет как "философскую ненависть к формам и духу новейшей европейской жизни".

В укреплении государственного строя следует ожидать реальной помощи от религии - христианского православия, христианская религия должна стать одним из существенных средств «общественной дисциплины».

В критике современной Европы он выделяет два основных тезиса: с одной стороны - демократизация, а с другой - проявление "вторичного упрощения", то есть явные признаки увядания и разложения в Европе.

В гибнущих, деградирующих обществах меняется психология людей, гаснет энергия жизнедеятельности, как говорил столетие спустя его последователь Лев Гумилев, падает пассионарность. Империи гибнут при внешне благополучных условиях, при внутренней расслабленности властей и народа.

Философ чувствовал приближение грозы над Россией, хотя и знал, что ей еще далеко до исчерпания своего срока жизни. Возраст России он, как и впоследствии Л.Н. Гумилев исчислял от Куликовской битвы, от года объединительной миссии преподобного Сергия Радонежского.

Один из путей спасения России - разрешение Восточного вопроса и занятие Константинополя. Захват Константинополя должен был явиться ключевым моментом для осуществления проекта Леонтьева. Его суть состояла не только в изгнании турок из Европы, не столько в эмансипации, сколько в "развитии своей собственной оригинальной славяно-азиатской цивилизации". Фундаментом нового культурно-государственного здания должно было стать формирование восточно-православной политической, религиозной, культурной конфедерации славянских стран. Именно эта конфедерация должна была обеспечить стать оплотом против западного европеизма.

Россия еще не достигла периода культурного рассвета. Поэтому влияние западных идей может оказаться для России смертельным ядом, который погубит ее прежде, чем она сумеет найти себя.

Защищает суровые меры государства, "священное право насилия" со стороны государства.

9. Выводы

В истории русской политической мысли нет мыслителя, кроме К.Н. Леонтьева, который столь откровенно обозначил бы свою реакционную позицию.

К.Н. Леонтьев попытался осовременить казалось бы уже забытую византийскую имперскую идею, придать ей характер руководства для внешней и внутренней политики России.

Он ставил в своей политической теории вполне конкретные цели (например, освобождение Царьграда и воссоздание великой православной империи). Как писал о нём В.В. Розанов, «если бы у Леонтьева было сто тысяч войска, он залил бы кровью всю Европу». Подобное выражение следует понимать в том смысле, что К.Н. Леонтьев жаждал быть субъектом и творцом политической истории.

Одновременно К.Н. Леонтьева можно назвать одним из основоположников «нового религиозного сознания» в России. Он в числе первых стал формулировать собственный идеал политического и социального устройства, опираясь на исторические и религиозные традиции России.

Вместе с тем, он был начисто лишён того глубокого «провинциализма», которым были заражены как либералы-западники, видевшие в России лишь ученицу «просвещённой Европы», так и некоторые консерваторы в худшем смысле этого слова, видевшие спасение нашей страны в застое. К.Н. Леонтьев - подлинный идеолог и пророк «консервативной революции».

Философию истории как параллельного, независимого друг от друга развития ряда замкнутых цивилизаций одним из первых развил Николай Яковлевич Данилевский (1822–1885), создатель научного славянофильства. По образованию он был естествоиспытатель – и подвел под свой национализм биологическую базу. Главное сочинение Данилевского – книга Россия и Европа (1869). Он видел в России и в славянстве зародыши новой цивилизации, которой суждено заменить отмирающую западную. В отличие от других славянофилов Данилевский не считал Россию в каком бы то ни было отношении выше Запада, он просто считал, что она другая и долг России оставаться самой собой, – не потому, что тогда она будет лучше и святее, чем Европа, а потому, что, подражая Западу, но не будучи им, она станет лишь несовершенной обезьяной, а не истинным участником европейской цивилизации.

Нет сомнения, что книга Данилевского в немецком переводе была источником идей Освальда Шпенглера , чья книга Закат Европы произвела сенсацию в Германии. Идеи Н. Данилевского оказали большое влияние и на Константина Николаевича Леонтьева, гениального русского консервативного философа (см. на нашем сайте его краткую биографию). Леонтьев подробно развил мысль, что мировые цивилизации подобны живым существам и, подвергаясь действию общего для всего живого закона природы, проходят три стадии развития. Первая – первоначальная или примитивная простота. Вторая – бурный рост со сложностями творческого и прекрасного неравенства. Только эта стадия и имеет ценность. В Западной Европе, к примеру, она длилась с XI по XVIII век. Третья стадия – вторичное опрощение, разложение и гниение. Эти стадии в жизни нации соответствуют этапам жизни индивидуума: эмбрион, жизнь и разложение после смерти, когда сложность живого организма снова распадается на составлявшие его элементы. С XVIII века Европа находится в третьей стадии, и есть основания думать, что ее гниением заражена и цивилизационно отличная от ней Россия.

Константин Леонтьев в молодости

Писания Константина Леонтьева, кроме его первых романов и рассказов из греческой жизни, делятся на три категории: изложение его политических и религиозных идей; литературно-критические статьи; воспоминания. Политические писания (в том числе Византизм и славянство ) были опубликованы в двух томах под общим названием Восток, Россия и славянство (1885–1886). Написаны они яростно, нервно, торопливо, отрывисто, но энергично и остро. Их нервное беспокойство напоминает Достоевского . Но в отличие от Достоевского Леонтьев – логик, и общий ход его аргументации, сквозь всю взволнованную нервозность стиля, в ясности почти не уступает Толстому. Философия Леонтьева состоит из трех элементов. Прежде всего – биологическая основа, результат его медицинского образования, заставлявшая его искать законы природы и верить в их действенность в социальном и моральном мире. Влияние Данилевского еще укрепило эту сторону, и она нашла выражение в леонтьевском «законе триединства»: созревание – жизнь – разложение обществ. Во-вторых – темпераментный эстетический имморализм, благодаря которому он страстно наслаждался многоликой и разнообразной красотой жизни. И наконец – беспрекословное подчинение руководству монастырского православия, господствовавшее над ним в последние годы жизни; тут было скорее страстное желание верить, чем просто вера, но от этого оно было еще более бескомпромиссным и ревностным.

Валентин Катасонов - Корни либеральной идеологии и Константин Леонтьев

Все три эти элемента вылились у него в крайне консервативную политическую доктрину и в убеждённый русский национализм. Он ненавидел современный Запад и за атеизм, и за уравнительные тенденции, разлагающие сложную и разнообразную красоту общественной жизни. Главное для России – остановить процесс разложения и гниения, идущий с Запада. Это выражено в словах, приписываемых Леонтьеву, хотя в его произведениях они не встречаются: «Россию надо подморозить, чтобы она не сгнила ». Но в глубине своей души биолога он не верил в возможность остановить естественный процесс. Он был глубочайшим антиоптимистом. Он не только ненавидел демократический процесс, но и слабо верил в реализацию собственных идеалов. Он не желал, чтобы мир стал лучше. Пессимизм здесь, на земле, он считал основной частью религии.

Политическая его платформа выражена его характерно встревоженным и неровным стилем в следующих формулах:

1. Государство должно быть многоцветным, сложным, сильным, жестким до жестокости, основанным на классовых привилегиях и меняться с осторожностью.

2. Церковь должна быть более независима , чем теперь, епископат должен быть смелее, авторитетнее, сосредоточеннее. Церковь должна оказывать на государство смягчающее влияние, а не наоборот.

3. Жизнь должна быть поэтичной, многообразной в своей национальной – противопоставленной Западу – форме (например – или не танцевать вовсе и молиться Богу, или танцевать, но по-нашему; придумать или развивать наши национальные танцы, совершенствуя их).

4. Закон, основы правления должны быть строже, но люди должны стараться быть добрее; одно другое и уравновесит.

5. Наука должна развиваться в духе глубокого презрения к собственной пользе.

Во всем, что Леонтьев делал и писал, было такое глубокое пренебрежение к просто нравственности, такая страстная ненависть к демократическому стаду, такая яростная защита аристократического идеала, что его много раз называли русским Ницше . Но у Ницше самое побуждение было религиозным, а у Леонтьева нет. Это один из редких в наше время случаев (а в средние века самый распространенный) человека, в сущности нерелигиозного, сознательно покоряющегося и послушно выполняющего жесткие правила догматической и замкнутой в себе религии. Но он не был богоискателем и не искал Абсолюта. Мир Леонтьева конечен, ограничен, это мир, самая сущность и красота которого – в его конечности и несовершенстве. «Любовь к Дальнему» ему совершенно незнакома. Он принял и полюбил православие не за совершенство, которое оно сулило в небесах и явило в личности Бога, а за подчеркивание несовершенства земной жизни. Несовершенство и было то, что он любил превыше всего, со всем создающим его многообразием форм – ибо, если когда и был на свете настоящий любитель многообразия, то это Леонтьев. Злейшими его врагами были те, кто верили в прогресс и хотели втащить свое жалкое второсортное совершенство в этот блистательно несовершенный мир. Он с блистательным презрением, достойным Ницше, третирует их в ярко написанной сатире Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения .

Хотя Леонтьев и предпочитал литературе жизнь, хотя он и любил литературу лишь в той степени, в какой она отражала прекрасную, т.е. органическую и разнообразную, жизнь, он был, вероятно, единственным истинным литературным критиком своего времени. Ибо только он был способен в разборе дойти до сути, до основ литературного мастерства, независимо от тенденции автора. Его книга о романах Толстого (Анализ, стиль и веяние. О романах графа Л. Н. Толстого , 1890 г.) по своему проникновенному анализу толстовских способов выражения является шедевром русской литературной критики. В ней он осуждает (как сам Толстой за несколько лет перед тем в статье Что такое искусство? ) излишне подробную манеру писаталей-реалистов и хвалит Толстого за то, что он ее бросил и не применял в только что вышедших народных рассказах. Это характеризует справедливость Леонтьева-критика: он осуждает стиль Войны и мира , хотя он согласен с философией романа и хвалит стиль народных рассказов, хотя и ненавидит «Новое христианство» Толстого .

В последние годы жизни Леонтьев опубликовал несколько фрагментов своих воспоминаний, которые и есть самое интересное из его произведений. Написаны они в той же взволнованной и нервной манере, что и его политические эссе. Нервность стиля, живость рассказа и беспредельная искренность ставят эти воспоминания на особое место в русской мемуарной литературе. Лучше всего те фрагменты, где рассказывается история его религиозной жизни и обращения (но задержитесь и на первых двух главах о детстве, где описывается его мать; и на истории его литературных отношений с Тургеневым); и восхитительно живой рассказ о его участии в Крымской войне и о высадке союзников в Керчи в 1855 г. Знакомясь с ними, читатель сам становится частью леонтьевской взволнованной, страстной, импульсивной души.

Константин Леонтьев. Фото 1880 г.

При жизни Леонтьева оценивали только с «партийных» точек зрения, и, так как он был прежде всего парадоксалистом, он удостоился лишь осмеяния от оппонентов и сдержанной похвалы от друзей. Первым признал леонтьевский гений, не сочувствуя его идеям, Владимир Соловьев , потрясенный мощью и оригинальностью этой личности. И после смерти Леонтьева он много способствовал сохранению памяти о нем, написав подробную и сочувственную статью о Леонтьеве для энциклопедического словаря Брокгауза-Ефрона. С тех пор началось возрождение Леонтьева. Начиная с 1912 г. стало появляться его собрание сочинений (в 9 томах); в 1911 г. вышел сборник воспоминаний о нем, предваренный прекрасной книгой Жизнь Леонтьева , написанной его учеником Коноплянцевым. Его стали признавать классиком (хотя порой и не вслух). Оригинальность его мысли, индивидуальность стиля, острота критического суждения никем не оспариваются. Литературоведы новой школы признают его лучшим, единственным критиком второй половины XIX века; евразийцы , единственная оригинальная и сильная школа мысли, созданная после революции антибольшевиками, считают его в числе своих величайших учителей.

Крупнейший русский мыслитель Константин Николаевич Леонтьев родился в 1831 г. в родительском имении Кудиново (близ Калуги). В своих воспоминаниях он оставил нам яркий портрет матери, оказавшей на него в детстве большое влияние. Глубокую привязанность к ней он сохранил на всю жизнь. Он учился в гимназии, потом в Московском университете, где изучал медицину. В молодости Леонтьев попал под влияние тогдашней «человеколюбивой» литературы и стал горячим поклонником Тургенева . Под влиянием этой литературы он написал в 1851 г. пьесу, полную болезненного самоанализа. Он отнес ее к Тургеневу, которому пьеса понравилась, так что по его совету ее даже приняли в журнал. Однако цензура ее запретила. Тургенев продолжал покровительствовать Леонтьеву и некоторое время считал его самым многообещающим молодым писателем после Толстого (чье Детство появилось в 1852 г.).

Византизм и славянство. Константин Леонтьев

Очерк прошел незамеченным, и для Леонтьева, после того как он покинул консульскую службу, наступили плохие времена. Доходы у него были незначительные, и в 1881 г. ему пришлось продать имение. Много времени он проводил по монастырям. Какое-то время помогал редактировать какую-то провинциальную официальную газету. Потом его назначили цензором. Но до самой смерти материальное положение его было нелегким. Живя в Греции, он работал над рассказами из современной греческой жизни. В 1876 г. он опубликовал их (Из жизни христиан в Турции , 3 тома). Он очень надеялся, что рассказы эти будут иметь успех, но это был новый провал, и немногие, их заметившие, хвалили их только как хороший описательный журнализм.

Константин Леонтьев. Фото 1880 г.

В восьмидесятых годах, эпоху «реакции » Александра III , Леонтьев почувствовал себя чуть-чуть менее одиноким, менее в разладе со временем. Но консерваторы, уважавшие его и открывшие ему страницы своих периодических изданий, не сумели оценить его оригинального гения и относились к нему как к сомнительному и даже опасному союзнику. И все-таки в последние годы жизни он находил больше сочувствия, чем прежде. Перед смертью он был окружен тесной кучкой последователей и поклонников. Это в последние годы давало утешение. Он проводил все больше и больше времени в Оптиной пустыни , самом знаменитом из русских монастырей, и в 1891 г., с разрешения своего духовного отца старца Амвросия, принял монашество под именем Клемента. Он поселился в Троице-Сергиевом монастыре , но жить ему оставалось недолго. Константин Леонтьев умер 12 ноября 1891 г.